около 500 000 поляков, а также евреев и украинцев, которые отказывались сотрудничать с преступниками. «Мы ждём заявлений на парламентском и правительственном уровнях, – говорится в письме, – которые ясно и недвусмысленно определили бы преступления, совершенные украинскими националистами, как геноцид, а их формирование фашистского толка – как преступные организации, особенно ОУН, УПА, батальон „Нахтигаль“, украинский вахманшафт-СС, украинские хильфполицаи, шуцман ландестдинст. К преступлениям геноцида не применим срок давности. Мы ссылаемся здесь на закон, который предписывает преследовать и судить этих преступников и сегодня, и в будущем».
И далее: «Свидетельств этих ужасных времен осталось немало. Всё ещё живы очевидцы. Члены вроцлавского Общества готовы немедленно предоставить всем «неосведомленным» властям и организациям множество материалов к разработке темы: «Преступления украинских националистов против польского, украинского и еврейского населения в 1939—45гг. и в последующие годы на территории Речи Посполитой».
Знает Верховная Рада Украины о таком заявлении поляков? Или знают об этом те поклонники бандеровщины и Донцова в Галиции, которые во все цвета радуги раскрашивают чёрное прошлое деятельности ОУН-УПА, скрывая их кровавую сущность?
По-разному трактуют эту так называемую «украинско-польскую войну» многочисленные националистические авторы. Так, О. Субтельный называет её «украинско-польской резней». Он, в частности, отмечает, что «безотносительно к тому, как должна была закончиться война, украинские интегральные националисты были полны решимости изгнать поляков (многие из которых были поселенцами межвоенного периода) с территорий, где украинцы составляли большинство. В свою очередь, польская подпольная националистическая армия – Армия Крайова (АК) не менее решительно стремилась сохранить контроль над землями, ранее входившими в состав Польского государства…» Автор при этом отмечает, что» особенно трагично было то, что больше всего от этого страдало гражданское население. По польским источникам, «на Волыни за 1943—1944 гг. украинцы (читай: украинские интегральные националисты – В. М.), и, прежде всего, отряды СБ, вырезали 60—80 тыс. польских мужчин, женщин и детей. Украинцы же утверждают, что резня их народа началась раньше, в 1942 году, когда поляки уничтожили несколько тысяч украинских крестьян, в основном в польских районах Холмщины… Так или иначе, очевидно, что как украинские, так и польские вооруженные отряды участвовали во взаимной повальной бойне, которая стала кровавым апогеем ненависти между двумя народами, крепчавшей от поколения к поколению».
О. Субтельный, к сожалению, не указывает, что, кроме Волыни, таких человеческих и жертв было значительно больше в Восточной Галиции, где резня была особенно кровавой и безнаказанной.
Другой националистический автор, В. Косик, бесстыдно защищает украинских убийц, пытаясь доказать их «правоту». «Истребление украинцев, – отмечает он, – началось с 1942 года на территориях, граничащих с этнографической польской территорией (Грубешив, Холм, Володава и другие районы западнее рек Буг и Сян). С 1942 по 1943 год было убито более 2 тысяч украинцев. В августе-сентябре 1943 года польские акции распространились далее на восток, в районы Галичины и Волыни».
Далее же автор пытается «объяснить» ситуацию украинско-польской резни на Волыни: «На Волыни ситуация была затруднена из-за многочисленных факторов, усиливающих антагонизм между украинцами и поляками. Среди этих факторов надо назвать, с одной стороны, присутствие пророссийских польских партизан и коммунистов, а с другой стороны – использование немцами польской полиции в репрессиях против украинцев». Все это Косик сводит к следующему: «Украинские села часто подвергались нападениям со стороны советских и польских партизан, действовавших вместе, грабили и оставляли после себя много жертв. Именно в этой ситуации украинские отряды самообороны и отряды УПА пришли на защиту украинских сел, и в ответ атаковали базы, с которых осуществлялись нападения поляков». Такое «оправдание» никак не соответствует действительности. Косик, как видим, во всем этом кровавом конфликте обвиняет только поляков.
Дело же в том, что «украинско-польскую войну» инспирировали и организовали гитлеровцы, что, безусловно, отвечало их политике в так называемом «славянском вопросе». Их главная цель: используя многолетнюю неприязнь между украинцами и поляками (конечно же, между их господствующими классами), повести дело к их самоуничтожению. 5 августа 1942 года генерал-губернатор оккупированной нацистами Польши Ганс Франк, впоследствии приговоренный к смертной казни по решению Международного военного трибунала в Нюрнберге как один из главных преступников гитлеровской Германии, записал в своем дневнике: «Должен отметить, что в интересах немецкой политики следует поддерживать напряженные отношения между поляками и украинцами. Те 4 или 5 миллионов украинцев, живущих здесь, очень важны как противовес полякам. Вот почему я всегда стараюсь поддерживать среди них любыми способами политически неудовлетворённое настроение, чтобы предотвратить их объединение с поляками».
Это как раз и начали осуществлять украинские и польские националисты несколькими неделями позже после этой записи Франка в дневнике. Впоследствии инспирированные эпизодические убийства приобрели массовый характер, особенно со стороны украинских националистов на Волыни и в Галичине. Это четко определенную политическую режиссуру замалчивали и умалчивают до сих пор авторы-националисты обеих сторон.
То, что эта резня была планово организованна немцами, свидетельствует тот факт, что курень «Рыжего» (Стульмащува, абверовский кличка «IV-Норд») только 29 и 30 августа 1943 года вырезал в Голобском, Ковельском, Старовижевском, Любомильском, Луцком районах Волынской области 15 000 поляков (За 2 дня!). Почти полностью были уничтожены деревни Ровно, Лисняк, Смоляры Ставинского, Островки, Остривецкая Воля, Большая Гута, Нудиже, Засмикы и другие. Бандеровские формирования, действовавшие в Ровенской области, уничтожили таким образом в течение нескольких дней 25 населенных пунктов. Такая же участь постигла села Старая Гута, Мосты, Куты, Забара, Залужье Шумского, Барыш Бучацкого районов Тернопольской области; Троица Заболотовская, Ляская-Благородное (ныне Липовка) Тисьменицкого районов Станиславской облласти; Гута-Пеняцкая Львовской области и много-много других сел Галичины. При этом, там всё население уничтожалось «под корень», то есть, всех до единого – от мала до велика.
Вышеуказанные данные о количествах жертв «украинско-польской резни», по нашему мнению, не соответствуют действительности. Здесь многим исследователям надо ещё серьезно поработать. Без «патриотической» страсти и «национальной» предвзятости. Мне пришлось заниматься такими исследованиями не один год. В результате скажу следующее: в 1943—1944 гг. на Волыни от рук украинских террористов погибли 60—70 тысяч поляков; в Галичине значительно больше – 140—150 тысяч. Суммарно это составляет 200—220 тысяч человеческих жизней! А сколько погибло украинских мирных сельских жителей? Это до сих пор до конца не подсчитано.
Террористически диверсионные акты бандеровцев в послевоенные годы
«По данным КГБ УССР, в 1944 – 1953 гг., безвозвратные потери советской стороны в боестолкновениях с бандитами ОУН-УПА и от „бандпроявлений“ составили 30 676 человек. Среди них 697 сотрудников органов госбезопасности, 1 864 – сотрудника МВД, 3 199 военнослужащих, 2 590 бойцов истребительных батальонов; 2 732 – представителей органов власти, 251 коммунист, 207 комсомольских работника, 314 – председателей колхозов, 15 355 колхозников и крестьян, 676 рабочих, 1 931 – представителей интеллигенции, 860 – детей, стариков и домохозяек». Лебедев Андрей. «НКВД против УПА – война после войны», Военное обозрение. 21.08.2012г.
Жертвы националистического разбоя во время прошлой войны бесчисленны. Они пока полностью не подсчитаны, так как их очень трудно подсчитать. Мы уже указывали, что только в первые дни и недели войны и немецко-фашистской оккупации западных областей Украины погибло от кровавых рук украинских воинствующих националистов примерно 40 000 человек – советских активистов, представителей советской власти, комсомольцев и коммунистов. За почти три года ужасающе жестокой оккупации этих жертв было в несколько раз больше.
Сразу же после изгнания немецко-фашистских захватчиков из Западной Украины, и в первые послевоенные годы здесь разыгралась драма, которую с полной уверенности надо назвать гражданской войной. Об этом достаточно определенно писал известный советский публицист Юрий Мельничук: «Национализм натравливал брата на брата, разрушал человечность, дружбу, любовь. Национализм творил на нашей земле адские преступления… национализм коварно калечил человеческие души и свивал в них змеиные гнёзда».
Основную часть террористических диверсионных действий в послевоенные годы бандеровцы направляли не против «энкаведистов» (как часто пишут в своих «хрониках» и «исследованиях»), а против местного сельского населения, используя лесные массивы и отдаленную от больших населенных пунктов местность для своей защиты. Используя тактику быстрых набегов (которую они сами называют «партизанской»), они грабили и сжигали помещения сельских Советов, школ, клубов, библиотек, изб-читален, магазинов, дома активистов советской власти, а то
